— Я тебя поняла. И хорошие шубы получаются из мехотряса?

— Смотри сама. У меня есть, папа подарил, когда ещё жив был.

Эльва открыла шкаф и показала шубку. Снаружи мех был серебристо-голубой, потрясающе красивый. Изнутри же под вязаной подкладкой из шерсти кошели был плотный, но не грубый материал, который не пропускал ни ветер, ни воду. За полгода шубка у мехотряса скатывалась и пропитывалась специальными кожными выделениями зверька, которые делали её непромокаемой. Так что даже если мех снаружи зальёт водой, изнутри шубка останется сухой.

— Раньше шили мехом внутрь — оно, конечно, практичнее, но такая красота теряется! А летний мех пускают на пальто, мебель, обивку сёдел и сидений в телегах. В природе мехотрясы шёрстку теряют клочками, а на фермах её снимают целиком. У них в период линьки очень спина чешется, поэтому взрослые мехотрясы к мастеру сами уже приходят, знают, что им помогут. В лесу же они трутся обо все деревья, оставляя за собой пушистый след. Лес в местах их обитания в период линьки словно пухом укрыт. Птицы из него гнёзда строят, а другие животные в норы таскают, — рассказала Эльва.

Узнавать про их мир мне, конечно, было любопытно, вот только своё положение не давало покоя.

— Хорошо, я поняла, что ты хочешь. Ты любишь Эля, Ирт тебе не нужен, и ты хочешь, чтобы он женился на мне.

— Если бы ты пришла раньше и сказала, что ты сама Ирта любишь, то я бы тебе его и так уступила, клянусь, — магия опять всколыхнулась, подтверждая, что сказанное — правда.

— Ясно. Неожиданно как-то, но допустим. Это всё не отвечает на вопрос, зачем он мне.

— Как это зачем? Отхватишь себе такого мужа: красавец, статный, сильный маг, глава клана, молодой и очень преданный. Кроме того, человек хороший.

— Этот хороший человек только что меня целовал, имея невесту.

— Не невесту. Он меня не любит в этом смысле. И мы оба это знаем. Он также знает, что я бы легко его отпустила, если бы он сказал, что полюбил другую.

— Знаешь, странно это как-то всё. Чую, что ты недоговариваешь.

— Кари, не могу же я тебе всю свою жизнь рассказать за один вечер! Просто поверь, нет у Ирта передо мной настолько серьёзных обязательств, чтобы не увлечься кем-то другим. Лично я рада, что так будет. У нас с Иртом никогда ничего не было, даже поцелуев! Клянусь тебе.

Пришлось поверить, тем более что магическая клятва — штука серьёзная, а мне их Эльва за вечер уже пучок принесла.

— Хорошо, допустим, — сдалась я под её напором. — Я согласна, что среди остальных он самый подходящий вариант. Вот только замуж я всё равно не хочу.

— Ой, можно подумать! Не понравится — разойдёшься. Сейчас лучше давай придумаем, как бы нам его захомутать.

— Да что там его хомутать — он и сам готов хомутаться во все стороны! Только мне не это нужно! Я хочу, чтобы были чувства. Вот как у вас с Элем. А у меня выгода получается.

— А как у тебя появятся чувства, если ты его толком не знаешь? — резонно спросила Эльва. — Мы с Элем несколько суток говорили взахлёб прежде, чем я поняла, что мне он нравится по-настоящему. Кроме того, он для меня симпатичный, понимаешь? Может, другая бы сказала, что он какой-то не такой, а вот лично мне на него смотреть нравится. Ты когда на Ирта смотришь, что думаешь?

Я закрыла глаза и воскресила в памяти его лицо.

— Волевой, сильный, ответственный.

— Как мужчина он тебе нравится? — шёпотом спросила подруга.

— Да. Пожалуй, да. Есть в нём что-то такое… вроде и не красавец, но хочется смотреть и смотреть. И эти его шрамы. У нас это так редко встречается, для меня это необычно, хочется потрогать.

— О, если тебе нравятся шрамы, то ты бы его ноги видела, — хмыкнула Эльва.

Я открыла глаза и выразительно на неё посмотрела.

— А говоришь, что ничего не было.

— Тоже мне тайна, покрытая сизым туманом! Он летом в шортах тренируется, смотри не хочу.

— Ладно, что дальше будем делать?

— Завтра после завтрака Эля выбирай. Поговорим втроём. А после обеда — Ирта. Вот и посмотрим, долго ли он продержится, если ты своё обаяние на полную включишь, — Эльва аж руки потёрла в предвкушении. — Смотри, завтра наденешь вот эту рубашку.

Она достала из шкафа тончайшую батистовую рубашку, отделанную плотным кружевом. Сама рубашка была нежного бежевого оттенка, а кружево на ней было тёмно-синее.

— Это не слишком провокационный вырез?

— Самое то! За общий стол так не садись, жилетку надень. А как пойдёте гулять, скажи, что тебе жарко, и сними. Да что я тебя учу — ни в жизни не поверю, что ты этого сама не умеешь. Нечего мне тут строить из себя! С тётей Нельсой я завтра поговорю, будут у тебя блузки и покрасивее.

— С чего бы это? — удивилась я.

— Если внуков хочет, то пусть раскошеливается, — плотоядно улыбнулась Эльва.

— А если не получится?

— У кого? У тебя? Не смеши мои унты! Кроме того, раз вы уже целовались, то значит, ты и так ему нравишься. Всё. Иди спать, а я попробую до Эля докричаться.

— Спокойной ночи.

— Лунной ночи, подруга, — подмигнула мне рыжая красотка.

Обратно возвращалась с ощущением, что меня где-то провели, но понять, где именно, я так и не смогла. Кроме того, Эльве я бы ни за что не призналась, но себе пришлось: поцелуй мне очень понравился.

Глава 14. Иртальт

Я был зол. Не просто зол, я был в ярости! Сложно сказать, что бесило меня сильнее: наличие Риельпа в спальне Карины или то, что она назвала меня потаскуном. Слово-то какое, я его последний раз от прабабки слышал. Неужели магическое обучение языку даёт насколько большой словарный запас?

Интересно, получается, что у неё он теперь больше, чем у меня? Хотя это мой родной язык!

Задумавшись об этом, я забыл, что тащу Риельпа за ногу, и опомнился, только когда тот зацепился за косяк. Хмыкнув, я дёрнул посильнее. Это он ещё не знает, что его ждёт, когда яд ингема перестанет действовать.

Шёл я к отцу, но сначала нужно было избавиться от потенциального соперника.

Пришлось отволочь его в камеру. Не стариков же просить это делать, а остальных отец отослал из замка.

Улыбнувшись, я ему сказал:

— Зря ты полез в спальню к женщине под моей защитой. Утром я приглашу сюда других представителей из Диких — посмотрим, дорого ли они дадут за твою жизнь. Или дадут за твою смерть? Ставлю на второе. Не проспи завтра рассвет, я тебе гарантирую, что он последний. Даже в камеру тебя посажу с самым лучшим видом. Считай это подарком от одного главы клана другому.

На этих словах Риельп завращал глазами. Понял, что если бы мы его ещё пощадили, то свои точно не станут. Вопрос теперь за тем, кто выгоднее купит его смерть.

Хотелось на кого-то спустить пар, вот только бездвижный противник для этого не подходил. А отец, как ни крути, в этом увяз по уши. И вообще, было не похоже, что этот балаган закончится свадьбой. Ввалившись в кабинет, я навис над его столом, уперевшись руками в столешницу из чёрного дерева.

— Я нашёл Риельпа в спальне Карины, он туда залез через окно. Видимо, забыл, где дверь находится, и тот факт, что в женские спальни принято ходить по приглашению.

— Что ж. Думаю, что так как Карина находится под защитой клана Южного берега, то мы имеем право на очень широкий спектр действий, — потёр руки отец. — Пожалуй, я приглашу других гостей из Диких мест, возможно, с кем-то из них удастся договориться.

— Я приглашу сам, завтра. А ещё он умрёт. Что бы за него ни предложили.

— Он успел её обидеть? — тактично спросил отец.

— Нет, но он не отступится. Я видел, как он смотрит.

— Что ж, как скажешь, сын. Переговоры с Дикими возьмёшь на себя?

— Нет, этим займёшься ты. И стряси как можно больше за его тело, тратить на него дрова я не хочу, — процедил я.

— Он так сильно тебя разозлил?

— Не он, Карина. Назвала меня потаскуном. Меня!

Отец рассмеялся и попросил подробности. Пришлось рассказать.

— Что ж, я тебя поздравляю. Только ты, конечно, немного облажался. Не стоило целовать её самому. Начиная с завтрашнего, дня ты должен быть холоден и твёрд, как кремень.